Полностью текст представлен в сетевом журнале Лаканалия http://lacan.ru/, 16 выпуск, который был приурочен выступлениям на конференции «Еще» в Музее сновидений З.Фрейда в феврале 2014г.
Те направления, которые заинтересовали меня в семинаре «Еще», связаны с телом, сексуальными отношениями и наслаждением. Это один момент. Другой, и я хочу акцентировать на этом внимание, что я не буду подходить ни к одной из этих тем по отдельности, хотя каждая из них и заслуживает отдельного внимания. Меня же интересует именно пересечение этих тем. Еще один момент, и что уже ни для кого не будет секретом, что помимо того, что тема наслаждения и так прошивает все всплы- вающие темы семинара такие как – знание, любовь, язык, письмо, и множество других – она еще движется по направлению к другому наслаждению, наслаждению добавочному.
Теперь немного об этой траектории от наслаждения к наслаждению. Чтобы стало несколько яснее, это не путь, замкнутый на себя, это путь от фаллического наслаждения к добавочному, или если сказать еще проще от наслаждения мужского к наслаждению женскому. Здесь есть принципиально важный для меня момент. Лакан говорит именно о добавочном, а не о дополнительном, так как характер этого добавочного неразрывно связан с фаллической функцией, и речь Лакана по этому поводу звучит следующим образом: «женщина располагает по отношению к наслаждению, диктуемому фаллической функцией, еще одним, добавочным наслаждением». Именно на этом «располагает по отношению…» я и хотела бы сделать акцент. Подберусь к нему подробнее я чуть позже, а пока отмечу то, что такая заданность говорит о том, что в принципе путь к добавочному наслаждению может лежать только через логику фаллического, и поэтому свое продвижение я буду осуществлять по этой линии.
И теперь, чтобы хоть как-то в этом разобраться, и начать свой путь, я напомню и обращу ваше внимание на таблицу, или как назвал ее Лакан – наглядное пособие, где все, что я в своем продвижении наметила, предстает в схематичном изображении.
Для начала хотела бы посмотреть на верхнюю часть таблицы. 
В ее двух частях, там, где представлены пропозициональные формулы, речь идет о том, о чем я сказала чуть выше – об отношении к фаллической функции, расположению относительно этой функции. И в левой части мы видим тех говорящих существ, которые вписываются в таблицу посредством фаллической функции, с той оговоркой, что функции этой полагает предел существование х, которым функция Фх подвергается отрицанию.
С одной стороны данная пропозиция логически формализует все то, о чем говорил Лакан на протяжении многих лет, когда касался вопроса кастрации и выбора субъекта установить собственный порядок за счет подданства означающему. То есть разворачивание логики вокруг идеи – исключенности элемента и выстраивании остальных посредством этого исключенного. Включаются в эту логику фаллос и маленькое а, которые служат опорой двум регистрам. В то же время, если подойти к этой части таблицы со стороны наслаждения, сексуальных отношений и телесности, то заметными становятся те нюансы, которые разворачивают эти координаты в поле языка и наслаждения (телом) Другого, что впоследствии станет отправной точкой для разговора о добавочном наслаждении.
Начнем с фаллоса, опорного означающего, которым располагает в своем основании перечеркнутый субъект. Двигаясь через фаллическое наслаждение Лакан указывает на то, что оно, фаллическое наслаждение, по воле языка всегда будет оставаться в режиме наслаждения на потребу, но непотребным. О чем эта непотребность заявляет? В семинаре есть крайне интересное место, где Лакан задается вопросом, как зависит другое удовлетворение, то есть удовлетворение, опирающееся на язык, от наслаждения. И в ответе на этот вопрос очень выпукло проглядывает связь между наслаждением и сексуальными отношениями. Наслаждение завязано на наслаждение Другого, как говорит Лакан «наслаждаться иначе, как будучи игрушкой чужого наслаждения, вы не умеете», отсылая тем самым к той смутной поре, когда очевидной становится свойственная человеку преждевременность развития. Эта свойственность, сопряженная с наслаждающимся Другим, связывает субъекта с сексуальными отношениями, которых не существует. И здесь Лакан напоминает о пра-вытеснении, и вытеснении повседневном, благотворном. Как мне кажется, в этом месте возможно прочтение, что пра-вытеснение отводится сексуальным отношениям, а наслаждение ко второму, подчеркивая тем самым момент, что наслаждение, покрывающее их в последействии тем самым и возводит их, сексуальные отношения, в разряд несуществующих. Тема эта необычайно глубокая. Я же к ней обратилась лишь для того, чтобы соотнести описанное с работой фаллического означающего, которое воцарившись на свое законное место, обретает двусмысленность за счет того, что наслаждение собою покрывает, становясь одновременно тем, что будет и его причиной. Именно в этой взаимосвязи языка и наслаждения, через фаллическое означающее, возникает другое удовлетворение, речь, которое в точной мере это наслаждение сопровождает. Если зайти к этой же теме с другой стороны, то отчетливо видно, что в двусмысленности фаллического означающего возникает другая его характерная грань – невысказываемость, где и полагает себя смысловой провал.
Главное, на чем мне хотелось бы акцентиро- вать внимание – это то, что фаллическое означающее функционирует в режиме покрытия, перекрывания. На мой взгляд это момент весьма принципиальный, который уже указывает на то, что весь фаллический порядок выстраивается за счет логики исключенности, где фаллическое означающее станет единственным, у которого нет означаемого, и то, что эта исключенность, в случае фаллического означающего открывает путь к другому удовлетворению. И далее, через эту мысль, разворачивается разговор о маленьком а, которое в этой логике предстает недостижимым.
Теперь, останавливаясь на маленьком а чуть подробнее, хотелось бы напомнить, что, безусловно, одной из важнейших задач для него – быть опорой фантазматической конструкции, и с одной стороны, в этом семинаре Лакан еще раз об этом напоминает. Но те нюансы, которые опять же возникают в плане маленького а, когда речь заходит о вопросах наслаждения, сексуальных отношений и тела, позволяют раскрыть и несколько иные акценты.
Акценты сфокусированы на двух ключевых моментах, во-первых, то, что устроение маленького а, через сюжеты кастрации, помещает его в поле Другого, и обладание им Другому приписывается. Как сказал Лакан в семинаре «Тревога» по этому поводу, «Если наслаждению и дано Другого узнать, то лишь по этому его остатку, еще раз подчеркивает то, каким образом наслаждение на Другого разворачивается. И второй важный момент, что Другой, в поиске наслаждения, по средствам маленького а предстает в телесном измерении. Через эти ключевые идеи Лакан демонстрирует, что, будучи включенным в логику фаллического, маленькое а, будучи остатком в своей основе, носит характер нехватки, и в этом семинаре даже приравнивается промаху, упущению, и этот промах указывает на еще один способ свести сексуальные отношения к неудаче, как добавит Лакан – неудаче на мужской манер.
Все о чем написано выше, расчерчивает то, каким образом со стороны фаллической функции это бесконечное движение осуществляется. Сексуальные отношения, будучи покрытыми наслаждением остаются в разряде несуществующих. Но в то же время, наслаждение задает возмещение через сопряженность с фаллическим означающим и объектом а, там где фаллическое означающее, связанное с наслаждением становится его причиной, и объект а, разворачивающий его путь на тело Другого, открывает ему тем самым его измерение, как желание им насладиться. Но будучи, в сущности, промахом, сводит в очередной раз сексуальные отношения к неудаче и реализации фантазма.
Теперь я перейду к правой части таблицы, к формуле наверху, раскрывающей отношение к фаллической функции. Гласит она следующее – нижняя строка читается как не-всякий х вписывается в Фх, и Лакан сразу делает здесь акцент, что это не-вся\не-всякий, не несет значения частного, или исключения, которое ука- зывало бы на характер противоречия фаллической логике, и на мой взгляд это огромный шаг, так как в основном все психоаналитические происки на этом основывались, именно на характере противоречия. Лакан же подчеркивает, что формулу эту следует отнести не к отрицанию, а к неопределенности, что переворачивает картину совершенно в другую плоскость, указывая на то, что женщина себя не обнаруживает, ибо не существует в качестве пола, ведь половой орган женщины – это пустое место6 . А закрепляет характер неопределенности верхний х, в формуле, которая читается как – не существует такого х, который отрицал бы функцию Фх.
В нижней колонке представлены: объект а, означающее перечеркнутое La, от него стре- лочка наверх к означающему перечеркнутого Другого и вниз на противоположную сторону таблицы к фаллическому означающему.
Начнем с перечеркнутого La. Уже на самой первой встрече семинара Лакан говорит о том, что говоря о женщине нужно помнить, что женщины как таковой, женщины с большой буквы не существует, и в сопоставлении с той формулой, где предстает характер неопределенности, мне кажется, мысль его становится понятной, ведь чем предстают для нас пропозициональные формулы, если не формулами сексуации, сексуацией, как принадлежностью к полу. И говоря о поле, который зависает между несуществованием и неопределенностью, одним из лучших способов визуально это продемонстрировать – это перечеркнуть определенный артикль, несущий в себе родовое значение. И это один сюжет, который можно развивать в направлении черты на означающем. Иной же сюжет возникает, когда Лакан говорит о том, что наиболее верное именование этого пола будет звучать как – Другой пол, и помимо того, что слово «другой» вмещает в себя весь спектр неопределенности, здесь уже улавливается связь с Другим, то есть с тем Другим, который с большой буквы. Указывая стрелочкой на означающее перечеркнутого Другого, Лакан демонстрирует нам его непо- средственное к нему отношение.
В 5 семинаре есть цитата, которая, как мне кажется, резонирует с характером связи между перечеркнутым La и означающим перечеркнутого Другого. Цитата следующая: «вы все знаете, конечно, что для женщины эдипов комплекс разрешается по иному. Как подчеркивает сам Фрейд, третий этап оказывается для нее гораздо проще. Ни в идентификации, ни в сохранении прав на мужественность ей нужды нет. Что касается нее, то она знает, где он, она знает, куда пойти, чтобы его взять, и, зная, что это у отца, она идет к тому, у кого он есть». Я напоминаю об этой цитате для того, чтобы подчеркнуть две вещи: во-первых, чтобы соот- нести образование перечеркнутого артикля La с иным исходом Эдипа, с тем, о чем говорит Лакан в 5 семинаре, когда полагает эту разницу у мальчиков и девочек, как воцарении фаллоса в виде символа в случае первых, и символической идентификацией с означающим перечеркнутого Другого у вторых. А также для того, чтобы подчеркнуть ту связь с фаллосом, которую мы видим в виде нижней стрелочки, и которая к означающему перечеркнутого Другого имеет непосредственное отношение. Я имею в виду то, что сама связь с ним открывает иной доступ к фаллосу, доступ который, как мы помним из формулы, в отрицании не нуждается, и запускает то двоение, которое предстает на схеме.
И здесь мне бы хотелось сразу же замкнуть тему перечеркнутого означающего на наслаждение, и задаться вопросом, если в случае с мужчиной есть то означающее, что служит ему основой, и в то же самое время, его пределом, то как обстоит дело с наслаждением по ту сторону фаллоса?
Чисто логически, исходя из того, что наслаждение это измерение тела, и нет того означающего, которое замыкало бы его на орган, то есть определяло бы его конечность, то напрашивается мысль отдать в этом случае все тело целиком на откуп наслаждению. Но лично меня в этом шаге смущает тот факт, что эта логика приводит к обратному, что в принципе разговор о наслаждении, чем измеряется тело, может вестись тогда, когда его что-то покрывает, то есть измерение задает. И здесь можно придумать тысячу ходов, что, в общем-то, изобилием материалов на эту тему подтверждается, я же, все-таки, остановлюсь на том, что между конечностью и бесконечностью для меня открывается. Говоря о добавочном характере наслаждения, как мне кажется, подчеркивается именно выход за пределы конеч- ного, то есть расположение по ту сторону, где становится возможной связь с означающим перечеркнутого Другого. Далее, связь с Другим перечеркнутым, открывает для нее множество подходов к фаллосу, расположенному на другой стороне таблицы. И здесь бы я как раз и хотела напомнить о том с чего начала, а именно о том, что женщина «располагает по отношению к наслаждению, диктуемому фаллической функцией, еще одним, добавочным наслаждением». Если вы помните, я делала акцент на «расположении по отношению». И теперь я озвучу мысль к которой подбиралась, а заключается она в следующем: что, только через доступ, который в связи с перечеркнутым означающим Другого возникает, я имею в виду доступ к фаллосу, то двоение, которое мы видим на таблице, что только в этот момент встречается она с тем, что носит характер нетотализуемости по отношению к фаллической функции, с одной стороны, и с тем, что ее ставит в положение, своего рода, подданства к фаллосу, с другой.
И если продвигаться моей логикой до конца, то получается, что фаллос вновь становится причиной наслаждения, с той лишь оговоркой, что характер этого наслаждения, приобретает ноты мистичности и загадочности, так как фаллос, становясь его причиной пределом ему не служит. Можно еще отметить, что если в случае с вписываемостью посредством фаллической функции я говорила о том, что фаллос призван ПО-крывать наслаждение, то иной доступ к нему, в случае женского наслаждения позволяет стать тем, что его наоборот ОТ-крывает. Теперь, вернувшись к телу, чьим измерением становится наслаждение, мне бы хотелось подчеркнуть тот момент, что его сопряженность с наслаждением через фаллос тоже, как ни странно, указывает женщине на нехватку. Но нехватка эта носит совершенно противоположный характер, нежели в том сюжете, который запускает кастрация. Я бы назвала ее нехваткой предела. И тогда этот пункт помогает подойти к роли маленького а в женском наслаждении, и к тем словам, которые Лакан неоднократно подчеркивает, говоря о женщинах: «Этому наслаждению тем, что она не вся, то есть наслаждению, благодаря которому она отсутствует каким-то образом в себе самой, отсутствует как субъект, и находит как раз женщина заглушку, (маленькое) а, в будущем своем ребенке». То есть, если мне удалось все же уловить характер тех функций, которые выполняют фаллос и маленькое а, и на этом я подытоживаю свою мысль, сводятся они к тому, что в случае не-всей, фаллос раскрывает бесконечность неопределенного пространства женского наслаждения, и маленькое а, напротив, хоть какую-то заданность в